Активная часть населения СССР 70-80 годов – дети, родившиеся в период демографического взрыва в послевоенные годы. Блеск Победы и чувство гордости советского народа-победителя скрашивали нелегкую и полную лишений жизнь в разрушенной войной стране. Охваченные всенародным энтузиазмом созидания, планами по укреплению социалистического общества и строительству коммунизма, простые обыватели не выражали недовольство низкими зарплатами, не задумывались о вечном дефиците, не роптали по поводу бытовых неудобств.
«Еще немножко, еще чуть-чуть»
Мобилизация сил и ресурсов по принципу «Ещё немножко, ещё чуть-чуть» использовалась во время войны, и это было правильно и оправданно. Однако партия и правительство продолжало применять удачный ход и в годы развитого социализма. Нещадно эксплуатировался энтузиазм народа, в сознание советских людей закладывался образ злобного «империалиста-капиталиста», мешающего на пути к «светлому коммунизму». Однако к 80-м годам в сознании большинства населения СССР произошло внутреннее отвержение от государственного социализма: с этого времени с Советском Союзе началась эпоха «кухонных» и реальных диссидентов.
Брежневский социализм
Пик народного благоденствия пришелся на период позднего брежневского социализма: бесплатное жильё, медицина и образование, приемлемые зарплаты, профсоюзные льготы, дачи. На фоне полётов в космос, создания баллистических ракет, строительства атомных станций на широких просторах страны продуктовое неизобилие выглядело как нормальное явление. Сказать «недостаток» было бы неправильно, потому что все, чтобы не умереть с голоду, на прилавках было, но изобилия не было. Москва, Ленинград и некоторые столицы союзных республик в глазах жителей провинции были местами, где коммунистическая сказка воплотилась в действительность. Мясо во всех его проявлениях (колбасы, сосиски, тушёнка, копченые деликатесы) на столичных прилавках было всегда в ассортименте. За желанным и труднодоступным продуктом провинциалы, как на охоту, ездили в столицу. Как ни странно, вопросы расширения мясного ассортимента и обеспечения доступа к более качественным продуктам решалось не министерством пищевой промышленности, а железнодорожной отраслью. Загадка «Длинный, зеленый, пахнет колбасой» – это о поездах в Тверь, Рязань, Владимир. Тот же самый ответ на загадку, только в женском роде – пригородная электричка с пассажирами-мешочниками столичной области.
Метаморфозы «мешочника»
Столичная колбаса всех сортов ценилась за выраженный мясной вкус, который отсутствовал в колбасных изделиях, предлагаемых провинциальным жителям Советского Союза. Отправлялись в Москву по очереди, покупали для себя, родственников, соседей, сослуживцев. Дорожные баулы затаривались под завязку, добытые трофеи выглядели внушительно: рельефно выделялись колбасные батареи и сосисочные ленты. Заодно с прилавков сметались плавленый сыр, чай, туалетная бумага. Для домочадцев обязательно покупался торт «Сказка». Упакованный в серую картонную коробку, транспортируемый в вагонной толчее, торт доставлялся в «непервозданном» виде, но всё равно вызывал восторг домашних сладкоежек.
На шныряющих по продовольственным магазинам столицы «мешочников» смотрели свысока – впрочем, провинциалы и не претендовали на симпатии жителей обеих столиц. Добравшись до вокзала, они преображались: спины 
распрямлялись, на лицах появлялись улыбки, голос среди своей братии становился звонче. Перед штурмом вагона лица принимали серьёзный вид и глубокую сосредоточенность, ведь операция «Посадка» проходила без правил, но и без обид. Разместившись по вагонам, лица советских добытчиков
снова принимали умиротворённое выражение, слышался смех, шутки. К концу пути происходила последняя метаморфоза: красивой стати и героическому блеску в глазах ступившего на родную землю мешочнику мог бы позавидовать любой житель столицы. Бесформенный баул, ожерелье из туалетной бумаги в провинции воспринимались в СССР как атрибут предприимчивости и достатка. Доставленный товар распределялся по заказчикам, холодильники забивались колбасой, в семьях начинался «колбасный рай».
Комментарии (0)