О мертвецах, продающих квартиры, домах с привидениями и мальчике-фантоме
Казалось бы, что может быть прозаичнее, чем работать связующим звеном между теми, кто продает свою недвижимость, и теми, кто хочет ее купить? Но истории, в которые постоянно впутывается московский риелтор Алина Степанова, свидетельствуют совсем о другом.
Это, как правило, криминальные сюжеты, замешанные на самых темных качествах человеческой натуры, когда крадут не только квадратные метры, но и жизни.
фото: Алексей Меринов
…О том, что у нее был брат, Ирина Петрова (имя и фамилия изменены. — Е.С.) узнала четыре года назад, когда решила приватизировать родительскую квартиру. В архивной выписке, где указаны все люди, когда-либо жившие по этому адресу, значились данные мужчины 1968 года рождения — с той же фамилией и тем же отчеством, как у Ирины. В недоумении она обратилась за разъяснением к пожилой родственнице, которая рассказала, что у нее был старший брат Олег. Он родился инвалидом, был передан на попечение государства. В четырехлетнем возрасте мальчика перевели в детский дом в Калининградской области, откуда он подростком пропал при странных обстоятельствах.
— Эта запутанная история с привидениями начиналась как самая ординарная сделка. Моя клиентка собиралась продать трехкомнатную квартиру в Новых Черемушках, взамен купить «двушку» в том же районе и получить разницу в цене, — рассказывает Алина. — В мои обязанности как риелтора входит проверка истории квартир. Помимо документов, надо уметь разбираться в людях, быть психологом, а иногда и детективом.
Что-что, а эти навыки у Алины имеются. Она ведь окончила курсы частных детективов и даже успела поработать на этом поприще. Правда, быстро разочаровалась в профессии, потому что приходилось выполнять совсем не деликатные поручения — следить за неверными женами, мужьями, любовницами. А одна дама заказала собрать компромат на собственную дочь…
фото: Из личного архива
Алина Степанова ведет расследование.
— Мы нашли подходящую квартиру в Новых Черемушках, и я уже поехала отвозить аванс, но мне не давало покоя одно обстоятельство. Поскольку выбранная нами квартира досталась Ирине Петровой по наследству после смерти матери, я должна была убедиться в том, что на эту недвижимость нет других претендентов. Спрашиваю Ирину: «Вы единственный наследник? У вашей матери других детей не было?». И слышу: «У меня был брат. Но он давно без вести пропал». В этот момент вижу, как у ее риелтора сползает улыбка с лица, потому что дом с «привидениями» — самый страшный кошмар. Я не могу купить такую квартиру. Даже если моих клиентов из нее не выселят, то нервы им будут мотать годами.
История с пропавшим мальчиком Алину не отпускала. Она начала собственное расследование. Узнала, что ребенок появился на свет с синдромом Дауна и другими нарушениями здоровья. Родители от него не отказались, но домой не забрали. Мальчик нуждался в постоянной медицинской помощи, но были и другие причины…
— Когда он родился, его родители жили в коммуналке. Прописав сына-инвалида у себя, они быстро улучшили жилищные условия — получили на него драгоценные метры в новой квартире. По сути, больной ребенок им принес целое состояние, — продолжает Алина. — Меня интересовало, предпринимала ли что-то Ирина по поиску брата? Она подавала заявление в полицию на восстановление утраченных родственных связей. Были направлены запросы в различные госорганы. Увы, все ответы, которые мне переслала Ирина, больше похожи на отписки. Они написаны как под копирку: «Не был, не содержался». Ощущение: человек стерт с лица земли. Единственный документ, что мальчик все-таки был, — та самая архивная справка с номером его свидетельства о рождении.
В тот же день она написала пост в Фейсбуке о том, что хочет узнать, как сложилась судьба Олега в детском доме. Сразу откликнулась девушка из Калининграда, что готова помочь в поисках. И через пару дней Алина, отложив все дела, уже летела утренним рейсом Москва—Калининград.
— Я понимала, что не могу закрыть для себя эту историю и просто идти дальше. Как может быть человек стерт с лица земли, тем более недееспособный? Ведь с ним могли что-то сделать! — переживает она.
Удалось узнать, что в Калининградской области с тех времен функционируют три детских дома. Один из них — интернат для умственно отсталых детей «Аистенок» в городе Полесске буквально два года назад перепрофилировали в психоневрологический интернат для взрослых «Забота». Туда прямо с трапа самолета и отправилась Алина со своими калининградскими помощниками.
■ ■ ■
— Психоневрологический интернат, в котором, в основном, пребывают совершеннолетние инвалиды, к моему удивлению, был похож на санаторий, — делится впечатлениями моя собеседница. — Чисто, уютно, пахнет домашней едой. Директор работает там недавно и ничего не знала про историю с пропавшим мальчиком. Но через минуту нашли сотрудницу-ветерана учреждения, и она сразу вспомнила Олега. В тот день детей вывели на прогулку, с которой подросток, проживший в интернате 12 лет, уже не вернулся. Подозревали, что он мог упасть в открытый дренажный колодец. Там старая немецкая система мелиорации, и ни у кого нет плана многочисленных подземных разветвлений. Милиция могла только пошарить баграми. Это сейчас у оперативников есть аппарат, который улавливает трупный запах. Но уже прошло 34 года…
Алина попросила директора интерната поднять архивы, но они не сохранились. Поэтому из интерната на полицейский запрос и дали стандартный ответ: сведений не обнаружено. Такие ответы не оставляют надежд. И, наверное, на этом этапе большинство людей бы остановились, но только не бывший частный детектив.
Она обратилась за помощью в полесскую полицию. Начальник уголовного розыска, узнав, что его разыскивает столичный риелтор, тут же приехал в отделение. Оказалось, ему всего 26 лет, и о давнем происшествии в детском доме он, конечно, ничего не знает. Однако полицейский дал контакты своих бывших коллег, которые в те годы могли служить в милиции города.
— Но один из них тогда еще учился в школе, зато удалось найти другого, он сейчас трудится на адвокатской ниве. Рассказываю ему эту историю, а он на меня смотрит и говорит: «Я не помню». Чувствую: что-то недоговаривает. Как он мог забыть о таком чрезвычайном происшествии?
А потом раздался звонок из психоневрологического интерната «Забота»: «Мы вспомнили, кто был воспитателем у мальчика! Записывайте адрес Надежды Сергеевны!»
Надежда Сергеевна, которой сейчас 74 года, не забыла тот ужасный случай: «У Олега был синдром Дауна с глубокой умственной отсталостью. Мальчик не разговаривал. К тому же у него была огромная паховая грыжа, которая мешала ходить. Вряд ли он мог далеко уйти... »
— Рассказала, что директор детского дома заявил в милицию о пропаже ребенка, но поиски не увенчались успехом, — приводит подробности своего расследования Алина. — Грешили на открытый дренажный колодец. Но среди персонала ходили слухи, будто милиция нашла тело, но чтобы ни у кого не было неприятностей, где-то прикопала. Возможно, он вышел на дорогу и попал под машину. Он мог утонуть в пруду — с мальчиком могло произойти что угодно.
Вернувшись в Москву, она рассказала риелтору Ирины о своей поездке в Калининград и предложила ознакомить с результатами поисков сестру Олега. Ответ обескуражил: женщина отказалась, потому что «ей все это не интересно и не нужен лишний негатив»…
— Не хочу ее осуждать, но понять не могу, — рассуждает Алина. — Ведь Олег был ее братом.
Но для себя она поняла, что будет продолжать поиски, пока не докопается до истины. Человек заслуживает того, чтобы быть похороненным по-людски.
Она связалась с калининградскими поисковиками, которые ищут артефакты времен Второй мировой войны, и рассказала им версию о гибели подростка в дренажном колодце. Ей задали вопрос: это был маленький мальчик? Дело в том, что шестнадцатилетний подросток, к тому же из-за болезни Дауна, вероятно, склонный к полноте, не мог пролезть в дренажный колодец: отверстие слишком узкое...
■ ■ ■
— Вся моя жизнь состоит из детективных сюжетов, — признается Алина. — В прошлом году я передала полиции двойника, который вышел на сделку вместо убитого собственника.
…8-го декабря 2014 года в деревне Жабкино Ленинского района Московской области в 4 утра на земле нашли труп мужчины без документов, но поскольку человек был ранее судимый, его личность установили в течение суток. Смерть наступила от передозировки наркотиков. А через 9 дней этот труп «пошел» и продал принадлежащую ему однокомнатную квартиру в Балашихе некоему Марселю.
По документам покойный Денис Аванов в браке не состоял. Но вскоре на сцене появилась вдова. Она освободилась из тюрьмы и, естественно, стала претендовать на уплывшую квартиру. Когда Марсель понял, что дело кончится выселением, он уговорил вдову немного погодить, а сам молниеносно продал квартиру восемнадцатилетней Кристине, которая оказалась крайней — и жилплощадь отобрали, и регистрации лишили. Бедная девушка купила злополучное жилье в Балашихе после разъезда с матерью-алкоголичкой из московской квартиры.
Алина узнала об этой истории на форуме, где ругали недобросовестных риелторов, и сразу включилась. Она нашла Кристину в сети ВКонтакте и предложила свою помощь.
— Я поняла, что риелторы ничего не проверяли. Нашла договор купли-продажи, когда наркоман приобретал эту квартиру, где черным по белому было написано, что он состоит в браке. Получилось, что вдова, которая не давала согласия на продажу, — наследник по закону. Естественно, суд принял решение в ее пользу. А Кристина оказалась на улице...
Алина нашла старый адрес покойного и шестым чувством угадала, как найти двойника-мошенника в соцсетях. Она заявила о нем в полицию, но оказалось, что такого человека нет в базе. А потом Алина выяснила, что с днем рождения его поздравляют не в тот день, который указан в профиле.
— Сообщила в полицию правильную дату рождения преступника, и только тогда его нашли. У него был паспорт с переклеенной фотографией. А Кристине я предложила временно переехать ко мне, хотя сама живу в маленькой квартире с кучей детей и кошек.
фото: Из личного архива
Паспорт Аванова с переклеенной фотографией.
Истории с покойниками, торгующими своими квадратными метрами с того света, происходят с пугающей частотой.
— Мой клиент присмотрел себе квартиру в известной московской базе недвижимости, — вспоминает Алина недавний случай. — Когда стала проверять документы, меня насторожило, что некий Токмаков Константин Александрович продает квартиру, доставшуюся ему по договору ренты от бабушки 83-х лет. Причем договор подписан в июле, а переход права зарегистрирован уже в октябре. Токмаков меня «успокоил»: «Да не переживайте! Она в августе умерла!» Но посмертная регистрация невозможна, поскольку любая доверенность прекращает свое действие со смертью доверителя.
фото: Из личного архива
Денис Аванов продал квартиру после смерти.
Риелтор заказала документ о переходе права, который содержит полную информацию о прежних владельцах, и увидела, что три года назад бабушка купила ту самую недвижимость у человека с достаточно редкой фамилией. Уже через 15 минут Алина нашла в соцсетях его супругу.
— Она мне рассказала, что поскольку бабушка вела себя странно и на сделке пела песни, понадобилось психиатрическое освидетельствование, на которое старушка дала согласие, заверив его собственноручной подписью. Когда я сличила образцы ее настоящих подписей с автографом на договоре с гражданином Токмаковым, мне сразу стало ясно, что это подделка.
Она написала заявление в полицию, а также поместила историю в своем блоге и тут же получила комментарий — ссылку на статью в газете «Петровка, 38», где рассказывалось о том, что Токмаков Константин Александрович был членом преступного синдиката, занимавшимся хищением недвижимого имущества граждан. Вместе с сотрудниками ОВД по району Северное Тушино в 2010 году он был осужден к лишению свободы. Вышел и, похоже, принялся за старое…
— А ту квартиру, которую, естественно, не купил мой клиент, Токмаков продал некоей Наталии Блиновой. Сбербанк принял эту недвижимость в залог и выдал на нее ипотеку, а новая собственница живет и не подозревает о том, что в один прекрасный день Департамент городского имущества города Москвы очнется и истребует квартиру из владения. А дальше женщину оттуда попросят, и Сбербанк, который выдал деньги, потребует досрочного погашения ипотеки…
Она рассказывает очередной детективный сюжет, как пожилой москвич передал квартиру в ренту, а через 2 месяца умер. Женщина, которой досталась его жилплощадь, принесла подписанный договор.
— Вы когда-нибудь видели подпись людей после инсульта либо с тяжелым артритом? Это очень характерная подпись, потому что такие люди плохо владеют рукой, — моя собеседница делится профессиональными знаниями.
Увидев типичные штрихи, явно выведенные немощной рукой, Алина спросила, был ли у человека инсульт? «Нет, — ответила женщина, — но он инвалид». И показала фотографии бывшего владельца. Откуда ей было знать, что она имеет дело не с обычным риелтором, а с детективом?
— Что-то меня зацепило на этих снимках, — признается Алина. — Потом осенило: гантели, которые инвалид в руке не удержит! А он ведь жил один. Зачем же ему гантели?
Она навела справки: в квартиру этот человек въехал полтора года назад из коммуналки на Ленинском проспекте. И соседи рассказали: «Да, он инвалид, только не на руки, а на ноги — не ходил, зато руками быка мог задушить. И почерк у него был прекрасный».
На договоре стояла поддельная подпись. За месяц до смерти одинокого инвалида, подписавшего договор ренты, куда-то вывезли и ежедневно поили спиртным.
По словам Алины, эти истории бесконечны — как тысяча и одна ночь.
…Однажды к ней пришел молодой мужчина и сразу заявил: «Скоро меня убьют. Я должен 2 миллиона». У него была дорогая квартира, доставшаяся по наследству. Ему хотелось купить другую недвижимость, рассчитаться с кредиторами и оставить себе пару миллионов на удовольствия.
— Выглядел Василий непрезентабельно, но я не сразу догадалась, что он наркоман, потому что выросла в очень благополучной семье и никогда не сталкивалась с людьми, страдающими зависимостью. Первый же покупатель, человек опытный, определил в Василии наркомана. Он действительно стоял на учете.
По словам Алины, такие квартиры продаются с автоматическим дисконтом 20–30 процентов, потому что есть опасность, что владелец передумает или скажет, что не осознавал последствий сделки.
— История длилась пять месяцев. Василий чудил. Я ездила за ним в наркологическую реанимацию, куда он попал с передозом. А как-то мне позвонили с незнакомого номера и сказали: «А вы знаете, что ваш брат украл алкоголь в магазине «Пятерочка»? Я чуть не упала, потому что мой брат солидный человек. Но когда назвали имя «брата» — Василий, все встало на свои места. Все его кредиторы звонили мне. Один даже прикинулся покупателем, чтобы убедиться в том, что квартира Василия действительно выставлена на продажу. Как было отдать ему 2 миллиона? Либо что-то себе вколет, либо его убьют.
Наконец нашелся покупатель. «Денег ты не получишь. Мы раздадим твои долги, а на весь остаток купим тебе квартиру», — жестко сказала Василию Алина. «Нет, я не согласен», — заявил тот и хлопнул дверью.
— Через пять минут вернулся, — улыбается она. — Подписали договор купли-продажи, покупатель передал деньги. Мы вызвали всех кредиторов и раздали все долги. Затем наш юрист поехал с Василием закрывать его многочисленные микрокредиты. А на остаток купили квартиру и оставили деньги на коммунальные услуги на полгода вперед, а на руки выдали 50 тысяч рублей. На прощание недовольного Василия напутствовали: «Тебе всего 29 лет. Иди, работай!»
И только в истории с пропавшим мальчиком-инвалидом точка еще не поставлена. Алина продолжает искать Олега. Она обратилась к губернатору Калининградской области. Через социальные сети связалась с жителями Полесска.
— Многие отозвались. Там проживает около 7000 человек. Но все, кто помнит этот случай, — исключительно бывшие сотрудники детского дома «Аистенок». Полесск — город маленький. Как же милиция опрашивала людей, если о ЧП никто из жителей не подозревал? Видимо, поиски велись, но очень условные.
Мать мальчика приехала в учреждение за справкой через год после смерти Олега, чтобы выписать его из московской квартиры.
В этой грустной истории украли не недвижимость — украли целую жизнь...
Комментарии (1)