Если бы вы только знали,
как я люблю этого человека! Еще один, с которым я разминулась в веках. Вот бы уж мы поговорили, отвели бы душу, вот бы посмялись от души и начитались бы стихов! Может быть, это самоуверенно, но мне кажется, мы бы с ним быстро нашли общий язык.
Жаль, что не записывали все, что он говорил.
Теперь только по некоторым воспоминаниям и блистательному рассказу Андроникова мы можем судить о потрясающем юморе Самуила Маршака. Вообще-то поэта серьезного. И переводчика, и критика, и философа. Я так люблю Маршака!
До сих пор держу под рукой его "Детки в клетке" - мне эту книжку читал папа, а я - своему сыну, и теперь – Феде. Монолог Андроникова "Веду рассказ о Маршаке" у меня в любимых "видео". А уж как я люблю его помощницу Розалию Ивановну!
Конечно, я ее не знала. Но живо представляю эту сухопарую немку, всю жизнь заботящуюся о своем беспокойном хозяине. А ведь он не раз спасал ее от буквально от смерти - что такое в нашей стране быть немкой в 40-годы...
Вот истории про Розалию. Он называл ее "Гитлер в юбке" и "мадам прыг-прыг". Но обойтись без нее не мог ни одной минуты - ведь "Человека Рассеянного" он написал с себя!
Когда он не мог найти свои рукописи, ворчал: "После моей смерти потомки напишут про меня, как про Шекспира, что меня не было, ведь Розалия Ивановна теряет все мои рукописи!»
Или шумел на ее при своих гостях (данный эпизод зафиксировал Аркадий Райкин): «Вот вечно ей надо доказать свое! Единственная должность, которую Розалия Ивановна может исполнять, — императрицы. Аркадий, вы не знаете, нет ли вакантного места императрицы?»
Когда к писателю приходили многочисленные ученики или друзья писателя, домработница приставала со своей заботой: — Самуил Яковлевич, вы с утра ничего не ели. Да и гость, должно быть, проголодался. Я накрою обед.
— Розалия Ивановна, вы как солнце, — отзывается Маршак (та расплывается в улыбке). — Но плохо, когда солнца много. Мы хотим посидеть в тени и почитать стихи. Все, администрация может удалиться!
И когда в 1941-м по радио объявляли воздушную тревогу, Самуил Яковлевич стучал домработнице в стену: «Розалия Ивановна, ваши прилетели!
Милый, дорогой Самуил Яковлевич!
На фото: памятник Маршаку в Воронеже. В Москве памятника поэту до сих пор нет.
Комментарии (0)