В семье, где я росла, никогда не было домашней живности. Не скажу, что мы с сестрой всегда мечтали завести щенка или котенка — против этого всегда категорически выступала мама. Скажу только, если вы никогда не имели в своем жилище животных, то и не начинайте. Мой собственный опыт — тому подтверждение.
…Тот год был памятен очередным переездом. Мы въехали семьей в небольшой коттеджный домик, который выделили на новом месте мужу. Как-то раз, вернувшись из поездки, Виталик принес в дом премиленького щенка. Сообщив, что это презент от одного из приятелей, он опустил пуделька на пол и добавил: «Не приживется — верну».
«Ну и кто же будет за ним ухаживать, выгуливать, стричь?», — спросила я, заметив, как восторженно облепили щенка дети. «Я… Я…», — наперебой закричали сыновья, а дочь, которая тогда готовилась к ЕГЭ, предпочла промолчать.
Посомневавшись, я все же решила оставить щенка: «Что ж, поживем — посмотрим…»
Пока мы жили в коттедже, проблем не возникало.
Каждое утро щенок самостоятельно покидал дом, а набегавшись, возвращался. В дни школьных каникул большую часть времени дети проводили с ним. Ну а стричь быстро обрастающего шерстяными волнами пуделя приспособилась я. Проблемы начались, когда мы снова переехали. На этот раз в другой город, в квартиру на четвертом этаже, в доме без лифта.
Рэмбо (так дети назвали пуделя в честь любимого ими киношного персонажа) поначалу никак не мог понять, почему у него не получается как раньше самому выбежать во двор, и куда подевалась дверца, через которую он беспрепятственно проделывал это? Каникулы моих школьников закончились, и они все реже вспоминали о своей клятве заботиться о четвероногом друге. Все приходилось делать самой: и выгуливать, и кормить, и мыть, и стричь. А ведь была еще и моя работа, которую я не просто любила, а отдавалась ей целиком.
Видя такое отношение детей к живому существу и то, как вся забота о нем плавно перетекла на мои плечи, муж начал подыскивать для Рэмбика нового хозяина. И нашел. Наш пудель опять переехал, но уже без нас. В его распоряжении снова оказались добротный дом, просторный двор и прилегающий к ним участок.
Время от времени мы интересовались, как чувствует он себя на новом месте, не тоскует ли, хорошо ли кушает. Все было окей до того момента, пока новый хозяин не отправился с ним на дачу.
В тот вечер я возвращалась с работы. Подошла к дому, остановилась у подъезда, передохнуть. Как вдруг… Из-за угла пятиэтажки выскакивает наш Рэмбо и мчится не ко мне, как обычно, а мимо. Притормозил неподалеку. Сел. Отдышался. Посмотрел с укоризной. Отвернул морду и… Взбежав на крыльцо, уселся у подъездной двери, всем своим видом демонстрируя смертельную обиду. Так стыдно, как в тот момент, мне еще не было никогда в жизни. Я чувствовала себя предателем, которого нельзя простить.
Минут через тридцать до нас дозвонился новый хозяин, который и рассказал о том, что произошло.
— Две недели я выжидал, пока Рэмбо привыкнет к новому месту. Все, вроде, наладилось, тогда и решил взять его с собой на дачу. В машине он вел себя смирно, правда, все смотрел по сторонам, оглядывался. А как приехали, только я приоткрыл дверцу, он как выскочит, как припустит — назад — по дороге, только пыль столбом…
Прикинув, какой путь проделал наш пудель от поселка, где находилась дача, до города и, главное, как безошибочно нашел дорогу домой, мы были сражены.
После случившегося еще два года Рэмбо жил в нашей семье, а потом опять переехал, но уже по доброй воле, к моей сестре, которую знал и любил. Ну а когда мы бывали у нее в гостях, он вел себя так, словно никогда нас и не знал. Подойдет лениво, поводит мокрым носом, отвернет умную мордочку и уляжется на пол с тоскою в верных собачьих глазах
Комментарии (0)