Из всех моих многочисленных
журналистских командировок были несколько, которые запомнились не привезенными оттуда хорошими или плохими материалами ( впрочем, плохих не было. Скромно! ), а сильнейшим эмоциональным потрясением, которое и сейчас абсолютно живо. К таким командировкам я отношу поездку в Донецк, когда при взрыве в шахте погибли десятки людей, землетрясение в Спитаке и, конечно, Чернобыль.
Тогда, вначале 90-х годов, через 5 лет после взрыва, мы еще не думали об опасности радиации. То ли по молодости лет, то ли по глупости... Австралийского фильма "На последнем берегу" ( On The Beach) не было в помине. Это потом, когда я смотрела кадры, где Арманд Ассанте со своим помощником бредут по пустынному после атомной катастрофы городу, я сразу вспомнила Припять, этот ужас пустого города, где на детской площадке еще разбросаны игрушки, у подъездов стоят коляски, на столбах развешены афиши столичных гастролеров. И никого нет!
Тогда поездку в Припять мне помог организовать главный редактор припятской районной газеты Коля Лябах, мы с ним давно дружили. Сказал: дам вам машину, договорюсь с военными, только из машины выходить и из окна не высовываться... Фотокоресспондент Кацман все равно выскочил из машины, чтобы сделать какие кадры, а я сидела, вжавшись в сидение. Не потому, что боялась радиации – от жуткого пустынного вида брошенного города.
Потом мы вернулись в Киев, моя подруга Шура Парохоня велела нам выпить по большому стакану красного сухого вина (считается, что оно выводит опасные нуклиды), а фотокорреспондент Кацман глухо спросил: "А водки нету?" Шура робко ответила, что при радиации водка не помогает, а помогает только красное вино. Но Гришка требовал водки и выпил ее залпом, не закусывая. И даже не опьянел.
Мы потом не раз с ним еще были в Чернобыле, но вот это первое свое впечатление я запомнила на всю жизнь..
Комментарии (0)