Грабеж во имя революции

Террористов, действовавших в России в начале прошлого века, принято считать идейными борцами с царизмом, этакими бескорыстными фанатиками. Насколько это представление соответствует действительности?

Документы, хранящиеся в Центральном Государственном архиве Москвы – убедительное доказательство того, что нравы обычных разбойников и грабителей «идейных» не слишком отличались друг от друга. Ограбить казну, а затем «кинуть» товарищей по преступлению –такое позволяли себе не только классические уголовники, но и «борцы за народное счастье…

7 марта 1906 года в начале шестого часа дня, служащие банка Московского купеческого общества взаимного кредита, находившегося на Ильинке, в Рыбном переулке, закончили работу и, не торопясь, подводили итоги дневных операций. Никто и не подозревал, что спустя несколько минут мирная тишина, нарушаемая только звоном монет, шуршанием купюр да щелканьем счетов, безвозвратно исчезнет. Внезапно люди вздрогнули, бумаги посыпались из их рук — в помещение ворвалась, как показалось перепуганным бухгалтерам, целая толпа вооруженных людей. Впоследствии, по показаниям свидетелей, было установлено, что всего там было около пятнадцати молодых людей с револьверами в руках. Грабители действовали, судя по всему, по заранее намеченному плану — трое из них вошли с черной лестницы, выходящей на проезд Гостиного двора, а остальные прошли через главное крыльцо, с Рыбного переулка. Очень быстро выяснилось, что это не банальные бандиты, а «идейные». С криками «ни с места во имя революции», а затем более стандартным «руки кверху», они приказали служащим оставаться на своих местах. Затем, оборвав провода двух телефонов, часть группы осталась сторожить служащих, а шесть человек, осведомившись, где находится касса, прошли к кассовой стальной комнате, двери которой выходили в зал, где принимали посетителей. В ней находились кассир и старший артельщик, из-за толстых стен еще не знавшие, что происходит налет. Но, с помощью револьверов, им быстро объяснили, что деньги общества взаимного кредита совершенно необходимы «для отстаивания прав народа».

Нападавшие забрали из двух корзин 5000 рублей золотом и 870 000 рублей кредитными билетами, сложенными в пачки по 10000 рублей каждая. Из похищенных денег до 400 000 рублей они сложили в принесенный с собой мешок, около 150 000 рублей завернули в бумагу, а остальное разместили по своим карманам. Пока шла выемка денег, в кассовой комнате на столе была выставлена жестяная коробка, которую налетчики объявили бомбой. Уходя с добычей, они ее забрали с собой, но после их ухода в швейцарской были найдены еще три жестяные коробки, оказавшиеся взрывными устройствами -«адскими машинами», как говорили в ту эпоху, приготовленными из так называемого гремучего студня. В итоге похитителям удалось благополучно скрыться.

Невиданное по дерзости московское ограбление наделало большого шума по всей стране, особенно когда стало известно, что налет совершили революционные «экспроприаторы» — социалисты — революционеры (эсеры). Банкиры и предприниматели требовали у правительства экстренных мер по розыску преступников, да и без них вся полиция Российской империи была поднята на ноги. Дело об ограблении Московского купеческого общества взаимного кредита было взято под контроль лично директором Департамента полиции. Во все европейские страны были разосланы письменные описания налетчиков и номера краденых купюр, чтобы преступники не могли скрыться ни в одном из государств Европы, особенно в тех, что традиционно служили прибежищем российских революционеров. И принятые меры довольно быстро принесли свои плоды. .

Уже 30 марта в Россию пришло сообщение о том, что в Швейцарии, в Цюрихе был арестован человек, сознавшийся в том, что он принимал участие в ограблении московского банка. Грабитель вздумал побуянить в пьяном виде и был задержан строгими швейцарскими полицейскими. При досмотре у него была обнаружена крупная сумма в российских купюрах. На всякий случай полицейские решили проверить номера банкнот. Каково же было их удивление, когда они совпали с присланными из России в депеше об ограблении!

В тихой Швейцарии стражам порядка не часто доводилось ловить международных преступников такого масштаба. Тем более, что к грабителям банков именно в этой стране относились и относятся чрезвычайно неодобрительно. Тут никакие ссылки на политическую подоплеку преступления помочь не могли.

«Казак», ограбивший эсеров

К тому же российской полиции по агентурным данным стало известно, что Александр Беленцов (так звали арестованного в Цюрихе человека) «в момент ограбления банка Московского купеческого общества взаимного кредита являлся одним из караульных в самом помещении Банка, а когда грабители приступили к упаковке похищенных денег, Беленцов захватил наибольшей величины пакет с 230 тыс. рублей, с которым и скрылся от товарищей, причем имеются указания, что он взял с собою за границу около 37 тысяч рублей, а остальные деньги, за исключением небольшой части, розданной разным лицам, он передал своим родственникам». Проще говоря, эсеры ограбили банк, а Александр Беленцов (носивший среди своих кличку «Казак»), не мудрствуя лукаво, ограбил товарищей по партии. Надо сказать, что он при этом очень рисковал. С точки зрения социалистов-революционеров, грабить должны были они, но ни в коем случае нельзя было грабить их. В их среде, как и в уголовной, подобные проступки карались только одним способом — смертью.

Поэтому реакция бывших товарищей «Казака», узнавших по своим каналам об аресте Беленцова в Цюрихе, была незамедлительной. Как сообщалось в секретном уведомлении директора Департамента полиции прокурору Московской судебной палаты в апреле 1906 г., — пока велись переговоры с швейцарским правительством о выдаче Беленцова российским властям, в Цюрих прибыли трое революционеров из России с целью убийства Беленцова до его возвращения на родину. Естественно, предварительно они должны были выяснить судьбу украденных денег. Характерно, что приехавшие «мстители» во время пребывания Цюрихе тратили много денег и раздавали разным лицам по 100-200 руб

Понятно, что они тоже поживились деньгами из банка. Свои деньги разным лицам по 100-200 рублей никто раздавать не станет.

Подтвердите, что я революционер

Естественно, что Беленцов, оказавшийся в цюрихской тюрьме, больше всего боялся, что его выдадут российским властям. На родине его ожидал солидный срок каторжных работ и, самое страшное, месть обворованных единомышленников. Единственным шансом на спасение оставалось традиционное в Швейцарии право на получение убежища для лиц, которых преследуют по политическим мотивам. Но для этого было избавиться от обвинений в банальной уголовщине. Поэтому Беленцов попытался передать из тюрьмы письмо, в котором просил своего знакомого организовать в России компанию в его поддержку. «Казак» писал: «Пусть мои товарищи издадут циркуляр, изобразив происшествие в Московском банке как чисто политическое, то есть пусть они мне пришлют свидетельство с приложением печати в том, что я революционер и что московское дело чисто политического характера...»

Но это паническое письмо было перехвачено цюрихской полицией и не дошло до адресата. Собственно, только благодаря этому мы и можем сейчас узнать его содержание и понять, в каком ужасе перед выдачей на родину находился дерзкий «экспроприатор». Интересно, чего он боялся больше — каторги или мести бывших товарищей?

Все что осталось от кареты главы МВД Плеве, после атаки бомбистов-эсеров

Может быть, именно благодаря этому не сумели осуществить свои планы побега или убийства Беленцова приехавшие специально для этого эсеры. Невзирая на щедро раздаваемые краденые деньги, неожиданно уехавшие революционеры так больше в Цюрих и не вернулись.

Но двойному грабителю Беленцову это не помогло. К середине лета все формальности были завершены, и 26 июля 1906 г. на австрийско-швейцарском пограничном пункте Фельдкирх «Казак» был передан австрийским властям, а оттуда препровожден на российский пограничный пункт Щакова Граница, для дальнейшей доставки в Москву на следствие.

Надо сказать, что опасения Беленцова в полной мере оправдались. То ли карающая десница правосудия так тяжело возлегла на него, то ли и в тюрьме до ренегата сумели добраться вездесущие эсеры, но факт остается фактом — согласно донесению прокурора Московского окружного суда прокурору же Московской судебной палаты от 1 мая 1907 г., уже через год после ареста «Александр Павлов Беленцов, обвиняемый в разбойном нападении на Банк купеческого общества взаимного кредита, 18 апреля сего года умер в Московской тюремной больнице». Так и не довелось ему всласть попользоваться плодами своего двойного преступления.

А эсеровские боевики – экспроприаторы продолжали оставаться кумирами «прогрессивной» интеллигенции, не устававшей рассказывать сказки о бескорыстной чистоте помыслов террористов…