"Глаза распрастри ширей, весело влыбайсь и дуй свое!"

кто попадал к нам в дом. Папа тут же усаживал гостя.
 - Ну куда,  куда ты бежишь?  Ну чиво? Сядь, передохни! Галава ты... Усех дел не переделаишь. 
Щас тибе моя дочурка концертик устругнеть.
 И   начиналось!   Папа   ставил   стул  посередине  комнаты,  я  быстро вскарабкивалась  на  него,
  руки  назад, глаза широко открыты, улыбка самая  веселая. 
 Я  все делала так, как учил меня папа: "Дочурка, глаза распрастри  ширей, весело влыбайсь и дуй свое!" 
Начинала я со стихотворения: 
Жук-рогач, жук-рогач 
Самый первый силач;
 У него, у жука, 
На головушке - рога! 
При этих словах полагалось приставить к вискам два указательных пальца. Гость вежливо улыбался:
 "Очень мило, очень мило", - и собирался уходить. "Куда  ты?  Не-е,  брат,  ще  тока  начало!  
Давай,  дочурчинка,  песенку з чечеточкую!" 

Это означало,  что в конце песни,  какой бы она ни была,  надо дать "кусок" чечетки. 
 Я хлопала себя почти одновременно по груди,  коленям и, выбросив ногу вперед, а руки в стороны, 
громко выкрикивала: "Х-х-ха!!"  
Эх, Андрюша, нам ли быть в печали,
 Возьми гармонь, играй на все лады, 
Так играй, чтоб горы заплясали, 
 Чтоб зашумели зеленые сады!