История похищенной на летнем отдыхе школьницы
Отдых в летнем лагере чреват неприятностями, но, как правило, мы не верим, что дело может кончиться чем-то опаснее ушибов, лёгкой простуды или искусанного комарами лица. Тем не менее иногда даже самые неправдоподобные страхи родителей могут оказаться оправданными. Так случилось с родителями школьницы, мечтавшей об отдыхе в «Артеке». Похищенная несколько лет назад во время летнего отдыха девочка рассказала «Мелу» свою историю.
Впервые родители отпустили меня в лагерь в 13 лет (шёл 2000-й год). Вернее, я отвоевала у них разрешение отправиться в «Артек» в компании своих одноклассников. Родители упирались, находили отговорки и соблазняли меня Испанией и «Порт Авентурой». Но, наконец, сдались. Правда, до лагеря я так и не доехала.
Меня сопровождали трое одноклассников и 14 подростков из соседних городов. Родители приобрели путёвки по совету друзей в редакции местной газеты.
Накануне отъезда мама давала советы: «Если что пойдёт не так, шли телеграмму. Никаких уколов не делай, таблетки не пей, далеко в море не заплывай»
Все рекомендации я пропускаю мимо ушей, и вот мы дружной компанией, в основном состоящей из мальчиков, мчимся в «Артек». С нами двое взрослых: не слишком разговорчивые, но очень внимательные к нам. По дороге выясняют, кто чем занимается, у кого какие семьи, кто куда ездил отдыхать с родителями в прошлом году и прочие подробности. Мы охотно всё рассказываем.
Через сутки добираемся до нашего первого пункта назначения. Ночью нас расселяют по курортным домикам на берегу моря. «Артек» или не «Артек» — никто не понимает. Проснувшись утром, знакомимся с куратором нашей группы Юрием Бесединым. Он объясняет, что в лагере чрезвычайная ситуация, карантин из-за менингита, так что придётся переждать. Родителям о ситуации он доложил — можем не беспокоиться. И, удивительно, мы не переживаем. В течение следующих нескольких дней мы предоставлены сами себе: ощущаем себя взрослыми и жаждем приключений.
Как раз в поисках приключений мы заплываем за буйки в море. Один из нас начинает тонуть. Зовём на помощь
На наше счастье, рядом оказывается женщина, которая вытаскивает нас из воды. Она интересуется, откуда мы приехали и что здесь делаем. Рассказываю, сама ещё не понимая, что происходит. Едем в «Артек», но вынуждены остановиться здесь, пока карантин. Новая знакомая сообщает, что она, как и часть нашей группы, тоже из Йошкар-Олы, и просит дать телефон родителей. Обещает, как вернётся, сообщить им о нашем отдыхе.
В тот же вечер начинаю донимать куратора: хочу пообщаться с родителями. Он не отказывает. Идём к телефону, диктую ему домашний номер, он набирает, но, увы, никто не отвечает. Это повторяется неделю изо дня в день. «На даче, лето же», — комментирует Беседин. Верю ему. Он вообще вызывает доверие: всегда выдержанный, очень улыбчивый. Не остаётся сомнений — родители на даче.
Через неделю отправляемся дальше — на этот раз «точно в „Артек“». Меняем поезда, электрички, автобусы. Я всё время уточняю, когда мы прибудем. Он шутливо отвечает: «Ты самая младшая в группе и самая беспокойная. Ещё один вопрос — оставлю тебя на перроне». А я снова и снова пытаюсь получить ответ.
Тогда Беседин не на шутку злится, отводит меня от группы и нервно сообщает: ещё один вопрос — и он выбросит меня на вокзале
Вопросов появляется всё больше, но я их уже не озвучиваю. Добираемся до очередного пункта — небольшая гостиница в Евпатории. Девочки расселяются по двое, мальчики живут все вместе в одной комнате с Бесединым. Он объясняет: в «Артеке» всё ещё карантин. Чтобы попасть туда, нужно неделю переждать и на всякий случай сделать противоинфекционные уколы. Вспоминаю совет: отказываться от любых медикаментов. Но Беседин настойчив, уверяет, что так будет лучше и каждый день делает нам уколы. Мальчикам он в дополнение «прописал» иглоукалывания, которые делает тоже сам. Удивительно, несмотря на то что мы уже две недели не можем попасть в «Артек», у нас, 13-14-летних подростков, не возникает никаких сомнений: рано или поздно мы туда прибудем.
Нам, наконец, разрешили позвонить родителям. Точнее, одному из нас: междугородние звонки, объясняет Беседин, дорогие.
На вопросы родителей он настойчиво просит отвечать либо «да», либо «нет». И внушает, что родителям не нужно знать, где мы находимся
Якобы поймут, что не добрались до лагеря, начнут бить тревогу, заберут нас по домам, до настоящего «Артека» не доберёмся. По праву самой младшей звонок родителям доверяют мне. Мама, услышав мой голос, тут же начинает плакать и передаёт трубку отцу. Он сразу атакует конкретными вопросам: где мы, кто с нами, как мы себя чувствуем, вся ли группа в сборе. Я теряюсь, держу в голове, что отвечать можно отрицательно и утвердительно. Разговор не получается.
К тому моменту по всем центральным российским телеканалам прошла информация об исчезновении 18 детей. Женщина, которую мы встретили ещё в первом пункте пребывания, позвонила родителям сразу, как наша группа уехала. И сообщила, что с нами находится странный мужчина, который ведёт себя неадекватно. Беседина объявили в розыск по всему СНГ. Милиция Татарстана возбудила против него уголовное дело по статье 126 УК РФ (похищение людей). Определить наше местоположение помогла случайность. Администратор гостиницы, в которой мы остановились, узнала Беседина по фотороботу и сообщила в полицию.
Нас спрашивали: что с нами делал Беседин. Да, колол уколы, выпивал, иногда угрожал, кормил редко. Но маньяком его назвать язык не поворачивался
Никакого вреда он нам не причинил. Доказать его вину не смогли и в суде. За мошенничество он получил свои четыре года, а за хорошее поведение вышел раньше.
Беседин ещё в 1993 году «вывозил детей на отдых». Тогда он представлялся жителям района детским футбольным тренером и обещал вывезти их детей за границу на сборы. Картина такая же: переезжал с этой группой с одного места на другое, в футбол не играл. Но никаких других противоправных действий не совершал.
Рассказывая о своей поездке в сотый раз, слышу один вопрос: почему вы не связались с родителями сами? Почему не сбежали? Почему не обратились за помощью? У меня нет ответа. Нам было по 13 лет и мелкие неудобства нас не волновали. Мы чувствовали себя вырвавшимися на свободу от опеки родителей. И мы готовы были молчать в трубку, мириться с уколами, лишь бы не возвращаться под их цепкий взгляд.
Может сложиться впечатление, что наша группа — сплошь подростки из сложных семей. Странные дети, которые готовы были сломя голову бежать из дома. Нет, мы были совершенно обычными подростками. И на нашем, и месте наших родителей могли бы оказаться вы, ваши дети, племянники и внуки.
Анна Петрова, 51 год, мама девочки:
Отпускала дочь в лагерь с тяжёлым сердцем: раньше она никуда без нас не ездила. Изначально были какие-то сигналы, свидетельствующие о том, что что-то идёт не так. Но пообщавшись с другими родителями, списала своё беспокойство на повышенную эмоциональность.
С точки зрения оформления документов всё было чисто: мы проверили название компании, позвонили туда, нам подтвердили, что Беседин у них работает, а вот в лагерь дозвониться не догадались. Однако были другие странности: изначально дети должны были добираться до лагеря на поезде, за несколько дней до путешествия стало известно, что поедут на автобусах. Кроме того, путёвки продавались (по негласному правилу) предпочтительно родителям мальчиков, то есть те, что покупали мы, распределялись уже по остаточному принципу.
Я призываю всех родителей доверять своим ощущениям: если вы сомневаетесь в надёжности лагеря, в который вы отправляете ребёнка, то лучше откажитесь от этой затеи. За две недели, что не было наших детей, я много раз задавала себе вопрос: почему я, сомневаясь в организаторе, всё-таки отправила свою дочь в лагерь. Пройдя все обследования, врачи подтвердили, что уколы, которые кололи детям, неопасны — это был просто комплекс витаминов. И в целом никаких физических травм им не нанесли, но психологически пострадали и мы, и они.
Комментарии (0)